Какая ирония, что она позволила своему чудесному, щедрому мужу отнять у себя единственное, чем она действительно дорожила! Она чуть не рассмеялась от горечи, когда подумала, что, отказывая ей в том давнем письме, сэр Альберт оказался прав. Муж и семья, безусловно, будут гордиться ее достижениями. Возможно, она даже найдет для себя какую-то малую толику удовлетворения, живя с Брентом в Мирамонте. Но ей было больно и обидно, что только родственники смогут оценить ее мастерство.

Но больше всего Кэролайн задевало, что мужчины в этом мире опять одержали верх. Ей просто не посчастливилось родиться в том времени, когда женщинам позволено будет достигать успеха и получать признание. Но, постепенно начиная понимать жизнь во всей ее сложности, Кэролайн осознала, что нужно просто быть благодарной за то, что имеешь. Даже если сердце сжимается от боли всякий раз, когда она думает о мире познания и приключений, которым она пожертвовала ради любви, жизнь придется принимать такой, какая она есть. Обратной дороги нет. Придется довольствоваться этим.

Но все-таки у нее есть теплица, и это чудесно. Последние две недели Кэролайн начала наполнять ее зеленью и цветами с земель поместья, наблюдая, как они принимаются в почве, а некоторые почти сразу пускают новые побеги. Но большинство растений были пересажены из отцовской оранжереи и отличались от тех, что росли в саду. Кэролайн ожидала, что в ближайшие месяцы стеклянное строение заполнится великолепными цветами, и ее питомцы будут разрастаться там не хуже, чем на открытом воздухе.

Она тринадцатый день работала с лозой, и жимолость уже принялась, но огненно-красная фасоль обещала доставить много хлопот, ибо в северном климате ее выращивали исключительно в декоративных целях, а Кэролайн надеялась дать ей возможность засеять своими съедобными бобами теплицу, как это происходит в тропиках — естественной для этого растения среде. Ботаника, как и любая другая наука, обычно открывала необозримые просторы неизведанного, а не давала ответов, и Кэролайн с радостью принимала вызов.

Через неделю она планировала вернуться к рододендронам, фиалкам и гвоздикам. После этого она вновь погрузится в работу по выведению своих драгоценных лиловых роз. Загруженная работой на месяцы вперед, Кэролайн надеялась, что ей некогда будет раздумывать об Америке и о том, что могло бы быть, окажись она там.

Хвала Господу, что у нее есть муж, который позволяет ей заниматься чем нравится.

При этой мысли она улыбнулась и погрузила руки в почву. Брент уходил с первыми лучами солнца и не любил рассказывать о своих планах на день. Ну и пусть. Работа занимала все ее мысли, а этот секрет она выведает у мужа позднее.

Он тихо открыл дверь, держа коробку в руках и пытаясь сладить с эмоциями, охватившими его при виде строения, которое напомнило одну из причин, по которой их семья разлетелась на куски больше тридцати лет назад.

— Я… никогда не видел ее такой зеленой, Кэролайн.

Она проворно обернулась, встретив его улыбкой.

— Да это же мирамонтский шпион опять незаметно подкрался к своей жене!

Брент усмехнулся и шагнул внутрь, оглядывая теплицу.

Кэролайн поставила в центре два больших, продолговатых стола, и оба они были почти полностью покрыты зеленью. Сразу при входе, слева от него, стоял небольшой письменный стол, заваленный бумагами, книгами и тем, что он счел заметками, а справа, вдоль стеклянной стены, торец к торцу расположились три небольшие деревянные скамьи, за которыми, в дальнем северо-восточном углу, находился резервуар с водой. Помимо этого, в теплице не было ничего, кроме растений, грязи и инструментов. Здесь был настоящий дом Кэролайн, и в порыве раскаяния Брент пожалел, что не пустил ее сюда раньше.

Отобрать у нее теплицу будет нелегко. Оставалось надеяться, что его маленький подарок смягчит удар.

— Я принес тебе кое-что, — лукаво проговорил граф, неторопливо направляясь к жене.

— Подарок? — с улыбкой отозвалась она и потянулась за полотенцем, чтобы вытереть руки.

Брент остановился перед одним из столов и поставил небольшую, перетянутую лентой коробку на единственное пустое место, которое смог найти.

— Однако я потребую компенсацию за свои усилия, — поддразнил он, скрестив на груди руки и привалившись бедром к деревянной поверхности стола.

Кэролайн искоса глянула на него, хитро улыбнулась в ответ и медленно двинулась к нему, уперев руки в боки.

— Компенсацию? Быть может… цветок для твоего подоконника?

Она остановилась в двух футах от мужа, склонилась над столом и взяла в руки маленький горшок с каким-то безобразным зеленым растением с вялыми листьями.

— Это… не совсем то, о чем я думал, — пробормотал он, глядя на натянувшуюся на ее груди блузку, когда она потянулась за горшком. Этой картины оказалось достаточно.

Брент быстро подошел к жене и остановился прямо за ней, прижав ее к столу. Он потянул за ленточку в ее волосах и зарылся лицом в длинные, сияющие пряди, когда те рассыпались по ее спине.

— Ты намерен воспользоваться своей женой в теплице? — любезно поинтересовалась Кэролайн, как будто не чувствовала его за спиной, не ощущала, как трется о нее сзади его восставшее мужское естество.

— М-м-м…

Она громко вздохнула, откидываясь головой на грудь Брента.

— Спаривание в грязи не очень романтично.

— Оно не обязательно должно быть романтичным. Это может произойти быстро и неистово.

— Быстро и неистово?

— И доставить не меньше удовольствия, — хрипло пообещал он, обнимая ее сзади и лаская живот.

Кэролайн тихо рассмеялась и попыталась повернуться. Но Брент уже потянулся вниз и начал задирать ее юбку, крепко удерживая у стола. Он почувствовал, как по телу Кэролайн пробежала дрожь, когда его левая рука принялась мять ее грудь, а крошечный бутончик затвердел под его ладонью.

— Брент…

— Розалин с Шарлоттой. Мы совсем одни, малышка.

— Ты это спланировал, — сурово сказала она.

Он уткнулся носом ей в шею.

— Разумеется. Не зря же я пришел пешком в такую даль.

— А как же мой подарок?

Он медленно поднял ее юбку, собрав ее складками на поясе, и, прежде чем она успела возразить, стал поглаживать кончиками пальцев внешнюю сторону бедра.

— Открой, — шепнул он.

Дыхание Кэролайн уже начало учащаться, кожа вспыхнула прелестным румянцем, но Брент знал, как и любой мужчина, что никакая женщина не откажется от подарка, если тот будет стоять перед ней, приглашая открыть и заглянуть внутрь.

Кэролайн потянулась за коробкой, тщетно пытаясь оттолкнуть руку мужа от своей груди. Брент цепко держал ее одной рукой, другой водил по бедру, но когда она наконец развязала атласную ленточку, быстро накрыл крышку рукой.

— По-моему, ты говорил, чтобы я ее открыла, — с напускным раздражением воскликнула Кэролайн.